'Дагона' Романы

Глава 2

Дагона - маленькая песчинка в бескрайнем вихре с названием Вселенная. Одна из двенадцати планет, которые вращаются в замкнутой системе благодаря притяжению ослепительно яркой звезды Иризо. Планета средней величины, содержащая в своей атмосфере кислород и водород, Дагона несколько миллиардов лет назад стала колыбелью для живых организмов. Жизнь не может не зародиться там, где есть все предпосылки для её возникновения. Когда баланс окружающей атмосферы и живых организмов пришёл в равновесие, на планете появилась разумная форма жизни.

У планеты Дагона нет прошлого. Оно разрушено, растоптано, сожжено и развеяно пеплом по ветру. Сотни веков народы на планете воевали между собой, пытаясь захватить наибольшую территорию, природные ресурсы, богатства и новых рабов. Побеждённый народ терял всё. У него отнимали религию, язык, традиции. Разрушали памятники и сжигали книги, хранившие его историю. Расы и народности теряли память о своих предках и растворялись в победителях без остатка. Они сливались, словно весенние ручьи в одну большую реку, перемешиваясь между собой и меняясь до неузнаваемости. Люди неслись в водовороте времени, приобретая новый язык, иную внешность и цвет кожи. Новую религию и богов. Но вот пришло время, когда на планете осталось только два народа, два государства. И каждое из них имело свой язык, традиции, законы, религию и бога.
Грозный Армон - бог войны и разрушения, бог дисциплины и порядка. Безжалостный бог по отношению ко всем инакомыслящим. Бог закона и наказания, перед которым равны все без исключения. Покровитель точных и прикладных наук, помогающих совершенствовать оружие против врагов. Бог военной империи, которая захватила почти всю планету Дагона.

Верховный жрец Армона, он же пожизненный император и властелин, управлял этим огромным государством с помощью Высшего совета жрецов и военных наместников. Власть и звание верховного жреца не переходила по наследству. Следующего правителя и жреца выбирал сам бог.
И это было действительно чудо. Всё происходило на священном холме Армона, на вершине которого стояла маленькая часовня. И когда приходило время появиться новому правителю и жрецу, у холма собирались сотни тысяч людей, чтобы своими глазами посмотреть на чудо. Тот, кто находил в себе силы выдержать испытание Армона в часовне, становился верховным жрецом и императором. Остальных ждала смерть. Любой желающий мог подняться на холм на закате дня и остаться в часовне на ночь. И если на рассвете на вершину холма с неба опускался столб яркого света, то к народу выходил новый император, держа в правой руке меч, а в левой священный посох со звездой Армона. Если же этого не происходило, то из часовни выносили бездыханное тело, и Армон ждал нового претендента.

Желающих войти в часовню было не так уж и много. Перед лицом испытания равны были все. Не раз оттуда выносили тела полководцев, наместников и жрецов из Высшего совета. А верховный жрец, который объединил все страны и народы в империю, поднимаясь на холм, был простым пастухом.

Церковно-полицейское государство захватило огромную территорию планеты. Не занятой осталась лишь та часть, где жил народ Нарфея. Бога волшебников и магов, повелителя всех стихий, властелина сознания и мысли.
Это было странное государство. Оно никогда не вело захватнических войн. Но побеждало всех, кто пытался поработить народ Нарфея, занимая территорию захватчиков в качестве наказания за попытку нападения. Некоторые народы добровольно уходили под его защиту, постепенно перенимая его язык, веру и образ жизни. Государство принимало всех, кто приходил с чистой совестью и добрыми намерениями, обеспечивая им свободную жизнь и уверенность в завтрашнем дне. Законы и заповеди Нарфея запрещали народу убивать, воровать и лгать. Наказание за преступление было молниеносным и неотвратимым. Преступников не казнили и не сажали в тюрьмы. Их просто изгоняли из страны, что в то время порою, было, страшнее смерти. Преступление невозможно было скрыть. В храмах и церквях Нарфея стояли каменные алтари, у которых прихожане каждую неделю давали клятву богу не нарушать его заповедей. Едва ладонь преступника касалась алтаря, как у него начинались судороги и корчи. Он кричал и мучился, напрасно пытаясь оторвать руку от камня, пока не приходил служитель церкви и не произносил молитву. Не ходить в церковь тоже было нельзя. Пропустивший несколько раз подряд службу и не коснувшийся камня начинал испытывать невыносимые головные боли и ноги сами несли его к алтарю.

Народ Нарфея жил свободной жизнью, выбирая себе занятие по душе и не пытаясь обманом разбогатеть за чужой счёт. Законы обязывали соблюдать чистоту и порядок в доме, на улице и во всех общественных местах. Поэтому управления и чиновников не существовало. Все сомнения и проблемы разрешались в церкви у алтаря. А поскольку заработать деньги можно было только честным путём, то баснословно богатых людей в стране не было. Да никто к этому и не стремился. Потому что жадность и зависть Нарфей тоже не поощрял. Для обороны, по всей границе государства стояли каменные идолы, охранявшие территорию от врагов. Стоило захватчикам нарушить границу и устремиться вглубь, как у них начинала под ногами гореть земля. С неба падали камни. Ураганные вихри и смерчи налетали со всех сторон, поднимая в воздух людей, лошадей, повозки и орудия. Затем следовало наказание. Но Нарфей не был жестоким богом и не причинял вреда простому населению. Земли захватчиков ограждались каменными идолами и существовали как приграничное государство, живущее по законам Нарфея, до тех пор, пока в нём не искореняли злость, зависть, жадность и насилие. Только после этого открывали границу, и новый народ вливался в страну этого бога.
Верховный жрец Армона и его высший совет знали, что победить народ Нарфея невозможно, пытаясь просто захватить территорию. Поэтому два государства существовали независимо друг от друга тысячи лет, пока к власти не пришёл последний император и жрец Гаймор Первый, которого в народе звали "Лекарь".
Действительно, он родился в семье придворного врача и когда подрос, отец взял его к себе в помощники, надеясь, что сын продолжит его дело. И тот, в самом деле, оказался очень внимательным и способным учеником, который вскоре превзошёл своего учителя в этом искусстве и после смерти отца занял его место. Днём новый врач лечил придворных вельмож и их родственников, а вечерами, а зачастую и ночью, составлял и изучал новые лекарства из трав и кореньев, которые ему поставляли со всей округи, и проводил опыты на животных, проверяя действие новых снадобий.
Однажды ему принесли растение, которое он ещё никогда прежде не видел. С длинным и белым корнем похожим на танцующего человека. Лекарь долго искал его описание в дворцовой библиотеке, но так и не нашёл ничего похожего. Приготовив вытяжку из корня, он сделал прививку подопытной мыши и, посадив её в общую клетку, некоторое время наблюдал за её поведением. Но, не заметив ничего необычного, закрыл дверь кабинета и отправился спать. Среди ночи его разбудил шум, который доносился из лаборатории.

Распахнув двери комнаты, он увидел клетку с мышами, которая каталась по полу, разбрызгивая во все стороны кровь и клочки шерсти. Лекарь остановил клетку и стал наблюдать за мышами. Они словно сошли с ума. Мыши с бешеной скоростью прыгали по клетке и нападали друг на друга, будто хищные звери.

Впоследствии, проводя опыты над другими животными, лекарь понял, что получил вещество, которое действует на психику, превращая самых безобидных зверей в опасных хищников. Вот тогда и появилась в его голове мысль о том, как можно победить народ Нарфея. Но лекарь не стал никому рассказывать о новом препарате. Во-первых, он хотел лучше изучить его действие, а во-вторых, понимал, что в этом случае потеряет над ним контроль.

Вскоре умер старый император. По окончанию пышных похорон народ собрался у холма, чтобы встретить нового жреца и императора. После нескольких неудачных попыток прошли уже три дня, но никто больше не решался подняться на холм. Всё это время лекарь сидел, закрывшись в своём кабинете мучимый огромным желанием и не меньшим сомнением. Наконец, он вышел из дома и направился в главный храм Армона. Встав на колени перед статуей бога, он стал шептать слова молитвы. Затем поднял голову и посмотрел статуе прямо в глаза.

— Я могу завоевать для тебя весь мир! Я знаю, как победить Нарфея!

Несколько минут в напряжённом молчании он смотрел на статую и вдруг, словно слабый ветерок прошелестел над ним:

— Иди в часовню.
Лекарь стоял в недоумении, не зная, то ли это ему показалось или это действительно был голос бога. У него не было полной уверенности ни в том, ни в другом. Он продолжал молча смотреть на Армона, когда ветер прошептал:

— Я жду.
Лекарь поднялся с колен и будто во сне отправился на холм.

На рассвете следующего дня народ приветствовал нового императора Гаймора Первого.

Верховный жрец хотел заразить народ Нарфея этим бешенством, чтобы тот своими руками разрушил храмы и алтари, пограничных сторожей, свои дома и самого себя. Но для этого нужно было как-то попасть в эту страну. И Гаймор решил заключить перемирие. Он отправил послов с предложением о мирной торговле на взаимовыгодных условиях. Вскоре первый караван с товарами отправился в страну Нарфея. Гаймор хотел отравить питьевую воду во всех крупных городах одновременно. И пока торговцы укрепляли дружественные связи, он готовил отраву и проводил опыты, но теперь уже на заключённых. В тёмных тюремных подземельях он наблюдал, как заражённые им люди превращались в зверей и, буквально разрывали друг друга на части, пытаясь при этом уничтожить все, что можно вокруг себя. Единственное, о чём не узнал "Лекарь", изучая действие препарата, это то, что заболевание было инфекционным и могло передаваться воздушным путём. Вирус жил недолго и быстро погибал в изоляции, но если находился новый носитель, то микроб размножался в нём с ужасной скоростью.

Понадобилось почти два года, чтобы собрать достаточно отравы и получить доступ в города Нарфея. Всё это время Гаймор держал свой план в секрете. Ни одна живая душа не знала, что он решил сделать. Его агенты, уходившие с караванами для того, чтобы отравить воду и не подозревали, что идут на верную смерть и назад уже не вернутся. В назначенный срок они вылили отраву в колодцы и стали собираться в обратную дорогу. Но некоторые из них не успели выйти даже за черту города. Бешенство распространялось со страшной скоростью.
Обезумевшие люди ломали, крушили и убивали всё, что попадалось им на пути. Погибали сами, но при этом заражали других. После того часа, когда колодцы были отравлены, Гаймор приказал войскам встать у границы чтобы не пустить в страну бешеных людей. И это была его большая ошибка.

На третьи сутки в очагах заражения начались бури и ураганы. Огромные смерчи сравняли с землёй все заражённые города и направились в сторону границы. Они несли с собой заразу бешенства. Многочисленные войска вооружённых людей убегали от урагана вглубь своей страны, не зная, что они уже заражены. Эпидемия пронеслась по всей планете. Уцелела едва ли десятая часть населения. Были разрушены и сожжены все города и деревни. Уничтожены храмы, дворцы и памятники. Всё превратилось в руины. Долго ещё отряды самообороны, надев на лицо плотные маски, уничтожали заразу. Людей убивали при одном только намёке на сумасшествие. Эти отряды назвали себя "Борцами за чистоту разума". Объединившись и уничтожив эпидемию, они начали строить новую жизнь.

Страны Нарфея больше не существовало. Бури и ураганы бушевали на её территории до тех пор, пока не засыпали всё красно-бурым песком, превратив её в пустыню. Кроме Гаймора никто не знал истинной причины эпидемии. Но он погиб от рук взбесившейся охраны. А оставшиеся в живых люди, во всём обвинили бога Нарфея и прокляли его на все времена.



Глава 3

Жаркий летний день был в самом разгаре. Воздух, прогретый лучами огромного светила, висевшего прямо над головой, наполнился запахами разогретого асфальта и автомобильной гари. По всему городу ездили поливочные машины, пытаясь хоть немного остудить этот раскалённый муравейник. Контраст прохладного подъезда, где работали кондиционеры, и душной улицы был настолько велик, что Герон невольно вспомнил свою недавнюю поездку в район Красных Песков.

Пустыня - огромное пятно буро-красного песка, диаметр которого составляет больше двух тысяч километров. Аномальная зона, куда никто не мог и давно уже не пытался попасть. С тех пор, когда последняя экспедиция бесследно исчезла в красных барханах, правительство запретило даже приближаться к пустыне. Полоса отчуждения шириной почти десять километров охватила этот район кольцом, и находиться в ней без специального пропуска было нельзя. Но так уж устроен человек, что запреты и опасность только разжигают его любопытство. Любители острых ощущений время от времени всё же пропадали в пустыне.

"В городе тоже опасно и запретов не меньше,- подумал Герон.- Может, поэтому здесь собралось такое количество народа?"

Хотя в этот час на улице было не так уж много людей. Жара загнала всех в прохладные помещения с кондиционерами. Кто-то из горожан спасался на пляже, а многие воспользовались отпуском и уехали отдыхать на природу.

"Тем лучше для меня и хуже для моего хвоста,- усмехнулся он.- А вот если бы я был женат, то вполне мог быть и с рогами. Весёлая получилась бы зверушка",- засмеялся он, представив себя в таком виде.

Насчёт рогов он был уверен на сто процентов, а вот наличие хвоста предстояло ещё определить. Главное не дать понять агенту, что его пытаются вычислить, иначе опекать Герона будут с утроенной энергией.

Он остановился у палатки, где торговали напитками. Купил лимонад и, отойдя в тень здания, стал медленно, как бы наслаждаясь, пить, неторопливо осматриваясь вокруг и пытаясь запомнить всех, кого видел на улице. Пятью минутами раньше он купил в киоске газету и журнал, и сейчас положил их на парапет, намереваясь "забыть" здесь покупку. Освободившись от пустой бутылки, выбросив её в мусорную корзину, он пошёл дальше. Зайдя за угол здания и, как бы спохватившись, он быстрым шагом вернулся к своей "пропаже", внимательно разглядывая встречных прохожих. Затем сел на автобус и проехал две остановки, запомнив всех, кто с ним вошёл и вышел из автобуса. Во время проезда отметил машины, которые ехали за ним и те, которые остановились, когда он вышел на остановке. Пройдя ещё квартал, он нырнул в большой продуктовый магазин, у которого было несколько выходов на разные улицы. Купил пакет сладких пончиков к чаю, перекусить на работе. Всё должно выглядеть естественно и не вызывать даже тени подозрения.

Герон придумывал всё новые и новые уловки. По натуре он был очень азартным игроком, хотя никогда не играл в рулетку или тотализатор. Ему нравилось играть с людьми, это намного сложнее, но зато и интереснее. Игра в "кошки-мышки" продолжалась до самого входа в редакцию. Подводя итог, он пришёл к выводу что, если "хвост" и был, то состоял как минимум из трёх человек, которые передавали его друг другу. Он постарался хорошо их запомнить и решил, что после визита в редакцию обязательно продолжит эту игру.
Пневматическому лифту потребовалось всего несколько секунд, чтобы поднять Герона на девятнадцатый этаж. Он вспомнил тот день, когда в первый раз воспользовался новым лифтом и улыбнулся. Тогда в спешке он нажал не ту кнопку ускорения, выбрав почти предельную величину. Его словно магнитом притянуло к полу кабины, а при торможении он чуть не достал головой потолок. Специалисты утверждали, что лифт совершенно безопасен. В отличие от старого, который двигался при помощи тросов и противовеса, новый лифт, словно поршень, ходил в цилиндре шахты, имея с одной стороны избыток давления воздуха, с другой вакуум. Даже если отключить всю систему управления и кабина начнёт падать вниз, то через несколько метров плавно остановится, имея под собой воздушную подушку с высоким давлением. В кабине было установлено две панели с кнопками, первая - кнопки этажей, вторая - величина ускорения, и каждый мог выбрать свою скорость подъёма. В том случае, когда в кабине находилось несколько человек, то нажимали кнопку наименьшего ускорения. Хотя и эта скорость намного превышала привычную.

"Да, техническая мысль на месте не стоит,- подумал Герон,- интересно, что будет лет через двести? Наверное, будем перемещаться при помощи телепортации. Войдет человек в кабину на первом этаже, а через секунду выйдет на сто пятнадцатом. Только бы не застрять посередине!"

Открыв дверь кабинета редактора, он остановился на пороге. Сидевший за столом грузный мужчина с густыми, мохнатыми бровями и высоким лбом, эффектно переходящем в лысину, оторвался от бумаг, что лежали на столе, посмотрел на Герона и, театрально вскинув брови, которые очень точно передавали степень его "удивления", произнёс:

— А, это ты! А я думал, что тебя уже посадили за решетку!

— Вполне могу там оказаться,- ответил Герон.- И заметьте, не без вашей помощи!
—
Всегда рад помочь "ближнему",- захохотал редактор.
— Особенно, если это сотрудник Управления,- добавил Герон.

— Ну ладно, выкладывай, из-за чего весь сыр-бор,- закончив смеяться, сказал редактор.

— Как, разве твой "ближний" не поведал тебе эту леденящую кровь историю?- как можно серьёзнее спросил Герон.

— Какую историю?- брови редактора недоверчиво и настороженно сошлись на переносице.
"Клюет!"- подумал Герон.
При слове "история" у редактора сработал профессиональный рефлекс погони за сенсацией.

— Извини Симон, я дал подписку о неразглашении. Увы, это государственная тайна. Мне не то, что говорить, думать об этом запрещено! Одно моё лишнее слово, и от меня даже мокрого места не останется!

— Гера, а не собираешься ли ты навешать мне на уши лапши? Ты думаешь, я не знаю, как ты любишь всех разыгрывать?

— Я?!- Герон сделал круглые глаза.- Ну, вот скажи мне, что тебе удалось узнать от сыщика?

— Да ничего!- возмущённо взмахнул бровями Симон.- Ноль, дырка от бублика. Прикрылся законом и удостоверением как бронёй, потребовал всю информацию о тебе и забрал фотоплёнку. Все мои вопросы отскочили от него, словно горох от стенки, да ещё запретил тебе звонить. Что это за шпионская возня? Я уже обзвонил всех, кого только можно, но никто и понятия не имеет, что там случилось, кроме тебя.

— Вот! Ты надеюсь, понимаешь, что я теперь важная птица. Меня нужно холить, лелеять и оберегать. Можешь даже жалование прибавить, я не обижусь.

— Гера, это же вымогательство, шантаж,- от возмущения брови Симона прыгнули на лысину.- Освещать события в нашем городе и за его пределами - твоя служебная обязанность! Нет, ну я могу выделить тебе разовую премию, если конечно история стоит того.

— Так! Значит, я тебе рассказываю, ты мне платишь премию, а завтра меня находят в мусорном баке, с дыркой в башке! Симон, ну зачем человеку премия, если у него в башке дырка?

— Я тебе сейчас сам эту дырку сделаю! Ты думаешь, если я вспыльчивый, то меня обязательно нужно дразнить?
— Ладно, ладно! Успокойся, я тебе всё расскажу. Скоро. Может быть. Если ты создашь мне все необходимые условия.

— Что, опять прибавка к жалованию?- ехидно спросил Симон.

— Нет, ну зачем повторяться? Давай придумаем что-нибудь новое. Например, используем всё твоё влияние и связи, чтобы выяснить кое-какие детали этой истории. Но только так, чтобы моё имя при этом не упоминалось.
— Слушай, да ты же меня вербуешь. Пытаешься сделать из меня своего агента? Не слишком ли далеко ты зашёл?
— Как хочешь Симон, но иначе тебе ничего не узнать. Нет, ну если ты мазохист, которому нравится страдать от приступов бессонницы и любопытства, тогда конечно.

— Это не я мазохист. Это ты садист! Говори, что я должен сделать, шпионская морда!

— Не забывай, ты теперь мой агент и должен относиться ко мне с почтением,- но, заметив, как набычился редактор, Герон поспешил сказать.- Это была шутка. Оставим эту тему. На одной из фотографий видно бампер машины с номером. Нужно узнать, кому она принадлежит, кто сидит за рулём и по возможности выяснить, почему она находилась там в это время. Кстати, этот хлыщ вернул тебе плёнку?

— Да, полчаса назад прислал с посыльным. Эдди сейчас должен отпечатать эти снимки. Ну, а ты что собираешься делать?

— Зайду в лабораторию, посмотрю ещё раз фотографии. Затем погуляю по городу. Нужно выяснить одну очень важную деталь.

— Какую?- спросил редактор, с надеждой хоть что-нибудь вытащить из него.

— Симон, я обещаю тебе всё рассказать. Но это будет чуть позже.

— Уйди с глаз моих, интриган!
— Я не прощаюсь,- сказал Герон и вышел из кабинета.
Фотолаборатория находилась в другом конце коридора. Герон не спеша, направился туда, по дороге здороваясь и болтая с сослуживцами. В новостях этого дня он пытался найти хоть какую-нибудь зацепку для себя. Но всё, что он услышал, казалось, не имело никакого отношения к этой истории.

"Впрочем, я ещё слишком мало знаю, чтобы судить об этом,- подумал он, открывая дверь лаборатории.
Эдди стоял у какого-то диковинного аппарата и был так увлечён, что даже не повернул головы.
— Привет,- сказал Герон.- Эдди, ты часом не оглох?
— А, Гера, привет,- наконец повернулся тот.- Ты только посмотри, какую машину приобрёл наш босс!
— Это что? Рентгеновский аппарат или пульт управления космической связью? Судя по габаритам и большому количеству кнопок и индикаторов, я всё же склоняюсь ко второму варианту.

— Темнота! Это последнее слово фототехники! С помощью этого агрегата с изображением можно делать всё, что захочешь. Я и сам ещё толком в нём не разобрался.

— Это когда же успели тебе его подсунуть?
— Сегодня утром. Наладчики и представитель фирмы ушли совсем недавно. Так что твоя плёнка - это первое, что я туда засунул.

— Она всё ещё там?- спросил Герон,- А ты сможешь её оттуда вытащить?

— Обидеть хочешь? Не выйдет - на идиотов не обижаются! Лучше взгляни, какие получаются снимки. И это несмотря на то, что фотограф из тебя, как из козла пианист!

— Эдди, вот за что я тебя люблю,- захохотал Герон,- так это за то, что ты такой ласковый,- с этими словами он стал разглядывать фотографии.

Качество было выше всяких похвал. Чёткость, насыщенность и глубина цвета просто изумляли. Казалось, что снимки были объёмными и живыми.

"Да,- подумал Герон,- это совсем не похоже на то, что показывал мне Борк".

Дойдя до интересующей его фотографии, он увидел, что человека в капюшоне на ней нет, и снова подумал о галлюцинации. По спине пробежал неприятный холодок.
— Ну, вот и всё,- сказал Эдди, доставая из печатной машины последнюю фотографию.- Полный комплект. Нужно нести редактору. Кстати, ты не знаешь, зачем они ему понадобились?

— Он нашёл на них женщину своей мечты, и теперь будет носить её портрет у себя на сердце!

— Какую женщину? Ту, что на карнавале изображает ведьму? Я думаю, что ей для этого даже грим не понадобился!
— Иди быстрее, а то он от нетерпения съест свой последний карандаш! Кстати, на обратном пути прихвати пару чашек кофе. Я принёс твои любимые пончики.

— Бегу! Только ты здесь ничего не трогай! Если что-то испортишь, то я тебя вместе с пончиками сожру!
Как только за Эдди закрылась дверь, Герон подошёл к печатной машине. Обилие кнопок и лампочек его не смущало. Под каждой из них была надпись, а инструкция, которую оставил представитель фирмы, лежала тут же, на столе. Освоившись кое-как с управлением, он начал прокручивать плёнку, чтобы найти нужный кадр. Изображение выводилось на монитор в размере и цвете, который устанавливал оператор. Можно было многократно увеличить любой участок кадра, придавая ему нужный цвет и контраст. Найдя то, что искал, Герон увеличил центральную часть, где должен был находиться тот человек. Затем стал манипулировать яркостью, контрастом, делал изображение вогнутым, выпуклым, объёмным, менял ракурс, разворачивая кадр под разными углами. Картинка при этом принимала совершенно фантастический вид, но "капюшона" всё равно не было видно!

"Неужели я действительно схожу с ума?- подумал он.- Скоро придёт Эдди, он мне точно башку оторвёт".
Пробежав глазами по панели, он увидел группу кнопок под общим названием "Фильтр" и начал их по очереди нажимать. Сначала каждый фильтр в отдельности, затем соединяя их вместе. При очередной комбинации люди в кадре вдруг все пропали, зато в центре появилась фигура в капюшоне. У Герона перехватило дыхание. Несколько секунд он в оцепенении смотрел на монитор, затем, словно очнувшись, запомнил комбинацию фильтров и быстро начал переводить машину в первоначальное состояние. Закончив, он не успел отойти от аппарата и на три шага, как вошёл Эдди, держа в руках поднос с горячим кофе.

— Ты что там делал?- с тревогой и угрозой спросил он Герона.

— Ничего особенного. Я всего лишь её разглядывал,- ответил тот.- Ты же этого мне не запрещал.
Эдди недоверчиво посмотрел на него, поставил кофе на стол и подошёл к машине. Оглядев её со всех сторон, он вынул плёнку и, отдавая её Герону, сказал:

— И всё равно я не верю, что ты туда не лазил. Ты для этого слишком любопытен.

— А ты, если будешь таким подозрительным, в следующий раз пончиков не получишь!

— Ну ладно, ладно. Давай лучше перекусим, а то кофе остынет.

Сидя за столом и запивая очередной пончик кофе, Герон лениво спросил:

— Слушай Эдди, а зачем нашему боссу такая машина? Ему что, деньги уже некуда девать?
— Только между нами. Клянись!

Герон торжественно положил левую ладонь на пакет с пончиками, словно давал клятву на суде. Эдди это вполне убедило, и он продолжил:

— Шеф собирается начать издание нового журнала, красочного с иллюстрациями. Такого, чтобы от одного его вида всех конкурентов паралич разбил!
— А что, у других такой машины нет?
— Это опытный образец. Босс вложил кучу денег в разработку этого проекта и теперь имеет право запретить производство и продажу таких машин. Хотя бы на некоторое время. Я думаю, пока новый журнал не войдёт в силу, другой такой машины не появится. Кстати, тащи сюда весь свой архив. Я знаю, у тебя есть кадры, которые вполне могут попасть в этот журнал. Если конечно я над ними поколдую. Гонорар пополам, согласен?

— По рукам,- сказал Герон.- Но с условием, что ты научишь меня пользоваться этим аппаратом,- и добавил.- Под твоим чутким руководством.

— Я согласен,- ответил Эдди, широко улыбаясь,- но тоже с условием. Без пончиков в кабинет не входить!
Засмеявшись, они пожали друг другу руки, как бы закрепляя это соглашение. После чего, Герон поднялся, сделал прощальный жест Эдди и вышел в коридор.
Насчёт своего сумасшествия он уже успокоился. Но теперь его мучил вопрос, каким образом этому человеку удалось не засветиться на плёнку? И видел ли его кто-нибудь из окружающих? С этой мыслью он вышел на улицу. Жара начала понемногу спадать, и к тому же на небе появились небольшие тучи.

"Может всё же дождь пойдёт?- подумал Герон.- Хотя вряд ли, тучи явно не дождевые".

Он выбрал такой маршрут, чтобы через час, полтора вернуться в редакцию, надеясь, что за это время Симон что-нибудь узнает. Не прошло и пятнадцати минут, как он заметил знакомое лицо своего преследователя.
"Ну вот, первый на месте,- не без удовольствия заметил он.- И это означает, что я не ошибся. Посмотрим где остальные".

Чтобы не бесцельно бродить по городу, поскольку это могло насторожить его "охрану", Герон решил купить себе кое-что из верхней одежды. Да и новый зонт тоже нужен, старый давно уже истрепался в командировках. Поэтому заходил он в основном в галантерейные магазины, рассматривая и выбирая вещи, которые ему были нужны.

Прошло около часа, но "охрану" никто не менял. Мужчина шёл за ним, почти не прячась и не выпуская свой объект из поля зрения.

"Остальных, наверное, хватил тепловой удар,- усмехнулся Герон.- Да и этот бедолага тоже выдохся. Ещё бы, целый день на такой жаре и на поводке - собачья работа".
Но не успел он так подумать, как "бедолага" исчез, и ему снова пришлось напрягать все своё внимание, высматривая очередного знакомого.
Минут через десять он забеспокоился.
"А вдруг "конвой" отменили. Может, Борк всё уже раскопал и снял с меня все подозрения?.. Ах, нет,- почти с радостью воскликнул про себя Герон,- вот он, голубчик. Хвост номер два. Они явно не боятся меня потерять, значит, не заметили, что я их вычислял. Да, но откуда у частного сыщика такой штат? Похоже на то, что ему помогает полиция. Или он ей помогает. В любом случае это не рядовое дело. Пора возвращаться к Симону. Третьего ждать не буду,- решил он,- и так всё ясно".

Огромный супермаркет, в котором сейчас находился Герон, больше был похож на город, чем на магазин. Широкие проходы, словно улицы и проспекты делили его площадь на квадраты и прямоугольники, в которых находились отделы и секции разнообразных товаров. Сходство усиливалось тем, что по "улицам" двигались минимашины, доставляя товары со склада в отделы. Под днищем таких машин находился увлажняющий пылесос и полировочные щётки. Кроме того, они тянули за собой площадку с поручнем, на которую мог встать каждый желающий. Молодые люди запрыгивали на ходу. Пожилым достаточно было поднять руку и грузовое "такси" сразу останавливалось. Одно из таких такси поравнялось с Героном. На платформе стояла девушка в форме работника магазина. Он сразу признал в ней вчерашнюю студентку.
"Боже, как тесен наш город",- подумал он, запрыгивая на площадку. Встав напротив, он пристально посмотрел на студентку.

— А я вас узнала,- улыбнувшись, сказала девушка,- вы вчера сидели за нашим столиком в ресторане.
— Я вас тоже сразу узнал,- ответил он.- Только я почему-то решил, что вы студентка.

— Вы не ошиблись. Просто я учусь на вечернем отделении, а вчера у меня был выходной и мы с друзьями бродили по городу.

— Наверное, вы ещё долго там сидели, после того как я ушёл?

— Нет, мы дождались, когда откроют движение и взяли такси. Вы вчера всё время фотографировали, и я сначала подумала, что вы гоняетесь за Фризой. Но вы даже не взглянули в её сторону.

— Фриза? Фриза Корвелл? Она была там?
"Вот лопух,- подумал он.- Как же я этого не заметил?"
Фриза была единственной дочерью алмазного короля Бернара Корвелла, чья империя охватила всю планету. Ему принадлежали не только все копи и рудники, на которых добывали драгоценные камни, но и все ювелирные мастерские и магазины. Добыча, обработка и продажа драгоценностей, - всё находилось под контролем этой империи. "Бриллиантовый Берни" или просто "Бэ-Бэ", как окрестили его газетчики, был не только сказочно богат, но ещё имел большой вес и влияние в правительстве, поскольку состоял в Государственном Совете по экономической политике.

— Да, она вышла из салона красоты, который находится над рестораном и села в машину.
— В ту, что стояла слева от нас?
— Ну конечно. Фриза была так близко, что я разглядывала её почти в упор.

— И чем же она на этот раз всех удивила?
— Одежда была у неё довольно скромной, я бы даже сказала, подчёркнуто скромной и причёска простая. Но это скорее для того, чтобы создать контраст тому чуду, что сверкало у неё на груди.

— Что, какая-нибудь новая безделушка?
— Ну, если бы вы это видели, то так бы не говорили. От этого колье невозможно было оторвать глаз. Оно сверкало и искрилось всеми цветами радуги, а в центре сиял огромный рубин. Мне даже показалось, что он не отражает, а излучает свет. Потрясающее колье. Вы много потеряли, что не сфотографировали её с этим чудом.

— Я уже мысленно рву на себе волосы и посыпаю голову пеплом! Если мои друзья узнают, что я упустил такой кадр, то меня просто засмеют. А где же была её охрана?

— Они сели в следующую машину.
— И ждали, пока не пройдёт процессия?
— Нет, там случилось что-то непонятное. Водитель вдруг выскочил из машины и, замахав рукой охране, открыл заднюю дверь со стороны проспекта. Некоторое время они были в салоне. После чего водитель быстро сел за руль и обе машины рванули с места не дожидаясь, пока откроют движение. Мы потом долго гадали, что же там произошло. И решили, что ей, наверное, стало плохо. Может, от жары упала в обморок. Хотя на улице она была всего несколько минут. Не знаю.

— А вы здесь постоянно работаете?
— Я сегодня работаю последний день. Завтра уезжаю к родителям на Озёра, и буду там все каникулы.

— А после каникул вы снова придёте работать в этот магазин?

— Да вы никак познакомиться хотите, маста незадачливый фотограф, - лукаво улыбнулась девушка.
— Неужели у меня нет никаких шансов?
— Ну отчего же. Не так уж вы и безнадёжны.
Посмеявшись и познакомившись (девушку звали Хейла), они болтали ещё несколько минут. Когда "такси" остановилось у отдела, где работала Хейла, Герон спрыгнул с платформы. Он пожелал своей новой знакомой весёлых каникул и направился к выходу, не забыв проверить свой "хвост". Всё это время бедняге сыщику пришлось почти бежать вслед за платформой, чтобы не потерять из вида своего подопечного.
"Ну, родной, кончились твои мучения,- подумал Герон.- Сейчас беру такси и еду в редакцию".
Откинувшись на заднем сидении машины, Герон стал "обрабатывать" информацию, которую только что получил.
"Если дело касается "Бэ-Бэ" и его дочери, то это не просто громкое дело, - это сенсация. Здесь наверняка подключены государственная и полицейская машины. Попасть под их колёса - всё равно, что кончить жизнь самоубийством. Раздавят как червяка на дороге. Надо предупредить Симона, чтобы не слишком резко высовывал нос - оторвут вместе с головой. Если ему всё рассказать, то он накинется на эту историю, как бык на красную тряпку. Но что произошло с Фризой, ведь не обморок же, в самом деле? Но и на убийство не похоже. Машина и стёкла - бронированные, села она сама, в полном здравии, и вдруг что-то случилось. Вряд ли кто подходил к машине. Охрана была рядом и не допустила бы этого. А вдруг она приоткрыла окно, и в этот момент кто-то выстрелил? ... Бред! Это слишком большое совпадение, чтобы быть похожим на правду. Она могла и не сделать этого. И что? "Кто-то" должен стоять и ждать, когда она "вдруг" откроет окно? Нет, если её действительно хотели убить, то стреляли бы до того, как она села в машину, а не после! Несколько слов водителя или охранника могли бы прояснить многое, но они будут молчать. Добраться до Фризы, если она жива, практически невозможно. Остаётся Борк. Он то, конечно, в курсе всего, но детектив и без того меня подозревает. Ну, не идти же, в самом деле, к "Бэ-Бэ"… Да, негусто. А тут ещё загадка с капюшоном - невидимкой. Стоп! Его-то охрана в этом случае не видела! А как же увидел я? Может у меня в зрачках светофильтры? Или вдруг я - киборг, посланный с другой планеты?.. А может ты, придурок, хочешь в Шестое Управление"?

Такая мысль его немного отрезвила.
"Эта история слишком сильно пахнет жареным. Буду молчать как рыба",- решил Герон, подъезжая к издательству.

Он подхватил свои покупки и, взлетев на этаж редакции, вошёл в кабинет Симона. Тот сидел хмурый, словно туча, и молча наблюдал за Героном. Положив пластиковый пакет, Герон сел в свободное кресло, упёрся рукой в подбородок и уставился на редактора.
"Кажется, он уже получил по шее",- подумал Герон.
Молчание длилось почти минуту, затем Симон взорвался:
— Чёрт бы тебя побрал, вместе с твоими фотографиями! Какого хрена ты фотографировал именно в этом месте?
Герон прекрасно знал характер редактора. В такие минуты его нельзя было перебивать. Нужно дать ему выпустить пар. Поэтому пока Симон поносил его и его предков, его фотоаппарат и ту фирму, что изготовила эту гадость, он молча хлопал глазами, пытаясь изобразить из себя невинную овечку.

Наконец, замолчав и опустив голову, Симон исподлобья поглядел на Герона, и совершенно спокойным голосом сказал:

— Сейчас звонил босс и предупредил, что если я ещё раз попытаюсь узнать что-нибудь про эту машину и того, кому она принадлежит, то для меня останется только одна работа в этом издательстве - мыть по ночам туалеты.

"Телефон редактора прослушивают,- смекнул Герон.- Если бы не эта случайная встреча в магазине, я бы сейчас ничего не знал".

— Слушай Симон. Давай забудем про всё это. Выкинем фотографии в мусорную корзину и займёмся другими делами.

Говоря это, Герон написал на бумаге: - «Ты тоже под колпаком у Борка»,- и отдал редактору.
Тот, прочитав, написал что-то в ответ и, отдавая лист Герону, сказал:

— Да, ты наверно прав, у нас и без того дел по горло.
На бумаге было написано: "Машина Фризы Корвелл". Герон посмотрел на редактора, кивнул головой и опустил записку в машинку для уничтожения бумаги.

— Ну, шеф. Посылай меня куда-нибудь, только не очень далеко!

— Звонили из пожарной команды - они выехали в автомобильный центр "Шарлей". Поезжай туда. Но без фотоаппарата!

Герон взял свой пакет и на прощание помахал редактору рукой. Тот махнул в ответ, но так, будто отгонял от себя назойливую муху.

Глава 4

Автомобильный центр "Шарлей" находился за чертой города, как и все производственные предприятия. Город давно освободился от фабрик и заводов и, кроме автомобилей, в нем никто теперь не дымил. Любая фирма или предприятие, хранившие взрывчаты и огнеопасные материалы, стояли особняком и в значительном отдалении друг от друга. Но, несмотря на все меры безопасности, на них всё же случались пожары и аварии. Виноват был почти всегда пресловутый "человеческий фактор". Поэтому во всех конструкторских бюро велись масштабные разработки по автоматизации процессов производства. В авто-центре "Шарлей" ремонтировали автомобили всех марок без исключения. Здесь же можно было продать или обменять свою старую машину на очень выгодных условиях. Весь комплекс состоял из двух частей: отдел продаж и ремонтной базы. Он занимал довольно обширную территорию, по которой целый день сновали машины. Для пешеходов здесь места не было. Все, в том числе и обслуживающий персонал, передвигались исключительно на колёсах.

Герон решил взять служебный автомобиль. Для таких случаев в гараже издательства всегда стояло несколько машин. Он спустился на подземную стоянку и отметил у дежурного маршрут, по которому поедет до "Шарлея", не забыв вписать в него дорогу домой, чтобы отвезти покупки и взять фотоаппарат. Диспетчер позвонил редактору и, получив подтверждение, выдал ему ключи и разовую карту-пропуск для автоматических ворот.
Все расходы покрывало издательство, но при условии, что водитель не отклонялся от заданного маршрута. В противном случае разницу приходилось оплачивать из своего кармана. Связь с диспетчером, полицией, аварийными и справочными службами, установленная на панели приборов помогала водителю быстро ориентироваться в сложных ситуациях. Кроме того, на машине находились спасательные средства и, благодаря проблесковому маячку, она быстро превращалась в "скорую помощь". Всё спецоборудование было установлено как раз в том центре, куда и направлялся Герон.

"Сейчас прицепят хвост,- подумал он.
Как только дежурный набрал номер редактора, Герон понял, что от полиции ему не оторваться.
"Зато я теперь не один, а в кампании всё же веселее"- решил он, выезжая из ворот гаража.
По дороге к своему дому Герон всматривался в зеркало заднего вида, пытаясь определить на какой машине едут за ним сыщики. Даже парковку во дворе он выбирал таким образом, чтобы иметь возможность некоторое время наблюдать за другими автомобилями. Но так ничего и, не выяснив, он поднялся на свой этаж и по привычке нажал кнопку звонка. Для него это стало почти ритуалом. Открывая дверь, он подумал о том, что теперь квартира перестала быть его "крепостью". Раньше он даже не задумывался о том, что полиция может в любое время открыть эту дверь, отключив систему безопасности. Но сейчас за ним следили и поэтому, входя, он был готов к любым неожиданностям.

Оставив покупки на кресле в гостиной, он прошёл в кабинет, положил в архив плёнку и взял фотоаппарат. Проверяя его готовность к работе, Герон подумал:
"А не заказать ли мне специальный фильтр на объектив, с такой же комбинацией как у Эдди? Интересно, что тогда будет проявляться на плёнке?.. Кукиш с маслом"- ответил он сам себе и вышел в гостиную.

Проходя мимо комода, Герон задержался у статуэтки. Он взял её в руки и стал пристально рассматривать, отмечая про себя самые мелкие детали. Ощупывая её со всех сторон, он с удивлением отметил, что в отличие от всего остального, ладони у фигурки шершавые. Герон принёс из кабинета увеличительную линзу и увидел на ладонях маленькие выступы сделанные явно специально. Но для чего?

"Здесь не хватает какой-то детали,- подумал он.- В его руках должно что-то быть! Вот кретин,- спохватился Герон,- тебя послали на пожар, а ты тут кроссворды решаешь!"

Он машинально сунул линзу в карман, поставил фигурку на место и, подхватив фотоаппарат, побежал к машине.

Приближаясь к месту пожара, Герон увидел, что горит техническая база центра. Несколько ремонтных боксов объято пламенем и клубами густого чёрного дыма. Полиция оцепила опасную территорию, на границе которой стояла огромная толпа зевак, наблюдавшая за всем, что там происходит.

"Есть три вещи, на которые человек может смотреть бесконечно долго,- подумал Герон,- огонь, вода и то, как работают другие. Огонь пожара, вода из брандспойтов и бегающие пожарные - три удовольствия в одном!"

Он подошёл к полицейским, стоявшим в оцеплении, и показал им своё удостоверение. Оно давало ему право пройти за ограждение.

— Только не подходите слишком близко,- сказал полицейский, возвращая ему удостоверение.- В боксах стоят емкости с топливом и маслом. Не дай бог, если огонь до них доберётся.
Герон сделал несколько снимков и направился к пожарной машине. Там стоял командир расчёта и руководил действиями остальных пожарников. Коротко ответив на вопросы, пожарник попросил его немедленно удалиться.

— Здесь слишком опасно,- сказал он,- а на вас нет защитного костюма.

Они стояли рядом с открытым канализационным люком. Из него, словно змея, тянулся пожарный рукав. Внутри колодца находился кран высокого давления, которым и воспользовались пожарные. Герон посмотрел на горящее здание, и в этот момент раздался взрыв.

Вероятно, у него хорошо был развит инстинкт самосохранения. Когда его глаза ещё смотрели на приближающуюся волну огня - тело уже падало в колодец. Он почувствовал, как трещат на его голове волосы и следом за ним вниз устремляется язык пламени. Его спас пожарный рукав, по которому он соскользнул в колодец как обезьяна по лиане. Долетев до дна и больно ударившись коленом о ступень металлической лестницы, Герон завыл от боли и, зажав ногу ладонями, прислонился к стене колодца. Через пару секунд он посмотрел вверх. Отверстие люка почти полностью перекрыл какой-то предмет. От него вниз летели горящие капли масла. Герон резко отшатнулся в боковой проход.

Стоя чуть ли не по пояс в нечистотах, с больной ногой, с ладонями, натёртыми о пожарный рукав, и обожжёнными волосами, он орал и материл себя самыми последними словами, которые в этот момент могли прийти ему в голову.

"Идиот, тебя же предупреждали. Какого хрена ты полез к этим боксам? Чтобы написать несколько строк в газете? Для этого достаточно было постоять в толпе!"

В колодец сверху полетел горящий дождь масляных капель, с шипением разбиваясь о поверхность воды.
"А вдруг это бочка, и она сейчас взорвётся?"- подумал Герон.

Выставив руки вперёд, и хромая, он поспешил уйти от опасного места.

Кругом стояла кромешная тьма. Отойдя на безопасное расстояние от колодца, он остановился и стал ждать, когда глаза привыкнут к темноте. К его большому удивлению, окружавший его мрак стал быстро растворяться. Герон различал уже все предметы, даже капли конденсата над головой.

"Чёрт, что такое с моими глазами?- подумал он.- Ещё минуту назад я не видел и собственной ладони. А как ты увидел человека в капюшоне?- обожгла его мозг внезапная мысль, от которой Герон споткнулся, и чуть было не упал в жижу.

— То у тебя что-то с головой, то с глазами. И вообще, ты ненормальный. Это уже точно! Иди вперёд, диггер хренов!- сказал он сам себе и побрёл дальше по каналу.

Минут через двадцать он набрёл на колодец, крышка люка которого была закрыта.
"Наверное, это уже далеко от пожара,- решил Герон.- А вдруг выход внутри какого-нибудь бокса и там светло. Не ослепну ли я?"

Он поднялся по лестнице, упёрся головой в крышку люка и стал медленно её открывать. Герон угадал - это было ремонтное помещение, но в нём не светилась ни одна лампа. При пожаре во всех боксах отключили электричество. Откинув крышку, он выбрался наружу и огляделся. В просторном ангаре стояло несколько машин. Очень дорогие и престижные марки. Вероятно, их поставили сюда для модификации или чтобы провести очередное тех. обслуживание. Увидев дверь, он побрёл к ней, оставляя за собой мокрые следы. Бесполезно подёргав за ручку и чертыхнувшись, Герон стал искать другой выход. В дальнем конце ангара он нашёл ещё две двери. Одна из них вела в покрасочную камеру, другая выходила в длинный и широкий коридор, в который выходило не меньше десятка дверей. Некоторые из них были не заперты. За ними находились индивидуальные боксы. В каждом стояло по одной машине, но все помещения на улицу выхода не имели.

"Ну не ночевать же мне здесь, в самом деле,- подумал Герон.- Может где-нибудь окно открыто?"

Он снова начал обходить "кабинеты", стараясь найти выход из бокса. Но на всех окнах стояли решетки, сквозь которые не то, что человек,- кошка не пролезет.
"Спасся от пожара, зато угодил в тюрьму. День у тебя сегодня - просто замечательный. Может хоть ночью приключений не будет? Сейчас найду в какой-нибудь машине аптечку. Надо срочно обработать и забинтовать руки. Чего мне сегодня не хватает - так это умереть от заражения".

Он отвернулся от окна и подошёл к машине, которая стояла в центре помещения, надеясь найти в ней медикаменты. Но, взглянув на номер, медленно опустился на пол и начал хохотать.
"У меня скоро начнётся истерика,- подумал Герон,- и до утра я не доживу. Моя психика не выдержит этого кошмара".
Успокоившись, он снова посмотрел на номер. Это была машина Фризы Корвелл! Поднявшись на ноги и обойдя её вокруг, он увидел, что задняя дверь снята с петель и стоит неподалёку у стены. Внутренняя сторона её была обожжена и деформирована, словно по ней прошлись газовой горелкой. Середина бронированного стекла оплавлена и выдавлена пузырём наружу. Герон тупо уставился на дверь, пытаясь найти этому хоть какое-то объяснение. Затем, забыв о своих болячках, он бросился к машине. Небольшие ожоги на потолке и сидении, но лишь в непосредственной близости от двери. Всё остальное осталось нетронутым. Он знал, что загореться здесь ничего и не могло. Во всех машинах применялись огнеупорные материалы, и они могли лишь плавиться, причём, только при высоких температурах. Ноги его уже не держали, а поскольку его одежда была вся в грязи, то он в изнеможении опустился прямо на пол, прислонившись к порогу задней двери.

"Что же могло случиться?- думал он.- Что могло так расплавить обшивку и стекло? А Фриза? Она ведь сидела как раз на заднем сидении. Что случилось с ней? При такой температуре у неё наверняка должны быть ожоги. А водитель?"

Он поглядел в сторону водительского сидения. Оно находилось достаточно далеко от задней двери. Салон машины выглядел как комната в миниатюре. Холодильник, телевизор, в центре маленький столик и плотная штора, отделяющая водителя от пассажира. Герон сидел на полу и в полном недоумении рассматривал салон автомобиля. В голову не приходило ничего, что могло бы всё это объяснить. Разглядывая напольное покрытие, он увидел едва заметную дорожку, которая шла от заднего сидения к водителю и портила чёткий рисунок коврика. Он перевалился через порог и пополз в этом направлении. Приподняв штору и отогнув край коврика, он обнаружил кроваво-красный камень, который был вплавлен в утеплитель днища. Немного пошатав, Герон вытащил его из углубления. Сидя на полу и держа камень на ладони, он молча разглядывал свою находку. Вскоре он почувствовал тепло, которое исходило от камня, и увидел, как по его поверхности побежали дымчатые разводы, вспыхивая искрами на гранях. Будто бы камень отвечал на прикосновение человеческой ладони.

"Уж не тот ли это рубин, о котором говорила Хейла? От него действительно нельзя оторвать взгляд. А где же колье, что стало с ним?"

Положив камень в карман, он снова пополз по полу, заглядывая во все щели и отгибая со всех сторон края коврика. Закончив осмотр внизу, он принялся за мягкий диван, который и служил задним сидением автомобиля. Обшаривая складку между спинкой и сидением дивана, Герон чуть не выл от боли. Волдыри на ладонях вспухли и страшно болели. Наконец, нащупав что-то твёрдое, он раздвинул шире щель и достал небольшой бриллиант в оправе.

"А на рубине совсем нет оправы,- отметил он.- Может хоть следы от неё остались?"

Он с трудом просунул руку в карман и вместе с камнем достал оттуда линзу. Усмехнувшись и покачав головой, Герон стал рассматривать камни через увеличительное стекло. Золотая оправа на бриллианте была оплавлена!
"Боже мой! У неё должно быть вся грудь обожжена. Если она вообще жива!"

На рубине он не нашёл никаких следов оправы. Только на противоположных сторонах камня вместо граней виднелись маленькие углубления.

"Вот в этом месте и крепилась оправа,- решил Герон.
Укладывая линзу и камни в карман, он сморщился от боли.

"Я должен немедленно обработать ладони. Только здесь нельзя ничего трогать. Если Борк узнает, что я ползал по этой машине - мне крышка".

Он осмотрелся, проверяя не оставил ли после себя следов.

"Единственное, что я оставляю, так это запах канализации. Отпечатки пальцев и те изуродованы до неузнаваемости".

И тут Герон вспомнил, что остаётся главная улика - он сам. Утром его найдут и Борк первый об этом узнает. Значит выход только один - опять в вонючую жижу. Он застонал как от зубной боли. При одном воспоминании о канализации его чуть было не стошнило. Он глубоко вздохнул и, хромая, отправился за аптечкой. Долго искать её не пришлось - они лежали в каждой машине. Обработав ладони мазью и забинтовав руки, Герон побрёл обратно к колодцу. Остановившись у люка, он посмотрел на часы. С момента его приезда на пожар прошло больше двух часов.

"Если бокс потушили, то попробую выбраться в том же месте,- подумал он.- Полиция сейчас, конечно, ищет мой обгоревший труп. А может мне исчезнуть? Очень удобный случай. Все скажут "как сквозь землю провалился". И это действительно так. Нет, скрываться мне нет никакого смысла. Я ведь не преступник. Если, конечно, не считать того, что я обокрал машину Фризы. Интересно, сколько могут стоить эти камушки?.. Гера, ты самый настоящий вор и уже думаешь о том, как сбыть краденое. По тебе тюрьма плачет!"

Откинув крышку, он отшатнулся - в нос ударил тошнотворный запах сточных вод.

— Насчёт тюрьмы пока неизвестно, а вот канализация тебя уже дождалась,- с этими словами Герон стал спускаться вниз.

Сеть сточных каналов паутиной раскинулась под землёй, соединяя все предприятия. По ней, при желании, можно было попасть на любое производство. Город тоже имел выход в эту систему.

"Мне бы сейчас надувную лодку и я могу плыть прямо в редакцию,- подумал Герон и, усмехнувшись, добавил.- А тебе, я вижу, здесь понравилось".

Подойдя к тому колодцу, в который он недавно упал, Герон посмотрел наверх. Отверстие всё ещё было чем-то перекрыто. Осталась лишь небольшая щель, через которую ему явно не выбраться наружу. Герон всё же решил подняться, чтобы определить направление, в котором ему нужно искать другой выход. Сквозь щель он увидел, что пожар уже потушили и техника растаскивает искорёженные металлические конструкции. Появились люди в комбинезонах спасательной бригады. Неподалёку стояла машина "скорой помощи" с включенными маяками.
"Значит, есть жертвы,- подумал он,- и я в их числе".
В этот момент груда металла над его головой дёрнулась. "Жертва" стала быстро спускаться вниз.
"Не хватает ещё, чтобы меня задавили спасатели. Все будто договорились не выпускать меня из этого дерьма".
Но зато теперь ему стало понятно, в каком направлении он должен двигаться. На той площадке, где он оставил машину, должна быть решётка. Лишь бы на неё никто не наехал. Побродив ещё полчаса, он, наконец, нашёл нужное место. Сквозь решётку пробивался свет от фонаря на стоянке. Взявшись за поручни лестницы, Герон уже собрался подниматься, но вдруг остановился.
"А что если у машины дежурит мой хвост? И тут вдруг из-под земли появляюсь я. Да ещё и с перебинтованными руками. В канализации скорой помощи нет!"
Чертыхнувшись, он стал срывать с рук бинты. Затем оторвал подол от рубашки и вновь обмотал руки.

"Ну вот, так будет правдоподобнее. … А если спросят, почему так долго был в канализации, что сказать? Понравилось?.. Нет. Скажу, заблудился. Здесь же должен быть полный мрак".
Подумав так, Герон с сомнением огляделся. Он видел всё. Каждую трещинку на стене. И даже глядя вдаль канала, он видел как тот, сужаясь, превращается в одну точку. Темноты для него не существовало! Он закрыл глаза, стараясь представить себе, как выглядит полный мрак. И замер, затаив дыхание. Он видел сквозь веки! Быстро закрыв глаза руками, Герон убедился, что и это не помогает. Немного мешал материал от рубашки. Изображение становилось нечётким, расплывчатым, но он всё равно всё видел. Сквозь веки, руки, и рубашку.

"Э-э, батенька. Как у вас всё запущено-то".
Из оцепенения его вывел звук заводимого мотора. Испугавшись, что кто-нибудь сейчас наедет на крышку, Герон стал подниматься по лестнице. Приподняв решётку и сдвинув её в сторону, он вылез из колодца. На люк никто не наехал лишь потому, что он находился в углу площадки, у самого края бордюра. Герон установил решётку на место и, оглядываясь, направился к своей машине.

"Если я сейчас кому-нибудь попадусь на глаза в таком виде, то обязательно в психушку позвонят. Насчёт этого у нас народ бдительный".

Но толпа только начала отходить от места пожара. Герон завёл машину и, не дожидаясь прихода зевак, поехал в город. Сидя за рулём, он думал о том, что же ему делать дальше. Если он позвонит редактору - это сразу станет известно Борку. Да и на стоянке скоро обнаружат пропажу его машины. Значит у него не так уж и много времени. Прежде всего, нужно переодеться и привести себя в порядок. Но главное - это решить, куда ему спрятать камни. В квартире держать их опасно - кто знает, что будет дальше. Вдруг её станут обыскивать. На работе тоже не спрячешь - там слишком много любопытных, практически все. Отнести в камеру хранения? Но скоро опять прицепят "хвост" и к ящику не подойдёшь. У Герона не было таких знакомых, которым он мог бы довериться полностью. Благодаря "охоте на ведьм" люди давно перестали доверять друг другу. Боялись всех. Сослуживцев, знакомых, соседей и даже родственников.

"Отец,- подумал Герон,- это единственный человек, который меня не выдаст. Кроме него, мне некому верить.… Слушай, а зачем тебе эти камни? Может пойти и вернуть их "Бэ-Бэ"?.. Ну да, заодно рассказать ему про "капюшон", которого никто не видел, и про то, как ты обокрал его машину. И кто знает, может, колье исчезло полностью, а ты принесёшь ему всего два камушка. Нет, ты увяз в этом по уши. Обратного пути уже не существует".

Герон оставил машину за углом дома и поднялся к себе в квартиру. Проходя через гостиную, он повесил на спинку кресла жилет, в кармане которого лежали камни, и направился в ванную. Скинув с себя вонючие брюки и остатки рубашки, он уже собрался встать под душ, как вдруг через открытую дверь ванной комнаты почувствовал запах гари. Герон выбежал в гостиную - на спинке кресла дымился его жилет. Синтетическая ткань кармана плавилась, распространяя едкий запах. В воздухе над креслом завис красный шарик рубина. Но теперь он был похож на шаровую молнию. Его окружало жёлто-красное облако, которое постоянно меняло свою форму и переливалось как мыльный пузырь. Ускоряя движение, шар начал приближаться к комоду. Подлетев к статуэтке, камень с лёгким щелчком уткнулся в ладони сидящего человека. Облако сразу исчезло, зато вся фигурка ожила, переливаясь всеми цветами радуги. Несколько секунд Герон зачарованно смотрел на происходящее. Затем бросился открывать окна, боясь, что сработает пожарная сигнализация. Схватив обгоревший жилет, он отнёс его в ванную и залил водой, предварительно вынув всё из карманов.

Герон уже ничему не удивлялся. За сегодняшний день с ним столько всего случилось, что нервная система почти не реагировала на внешние раздражители. Он просто встал под душ и начал мыться. Подставляя лицо под тёплую и упругую струю душа, он пытался представить себе, что произошло вчера на карнавале.

После того как Фриза села в машину, к ней начал приближаться человек в капюшоне. Выставив ладони вперёд, он стал притягивать к себе камень. Рубин, внезапно раскалившись, расплавил колье, обжёг девушке грудь и полетел навстречу "капюшону". Фриза закричала и от боли потеряла сознание. Водитель отбросил шторку в сторону и, увидев лежащую и обожжённую девушку, выскочил из машины, замахав рукой охране. Когда он подбежал к задней двери, камень уже давил на бронированное стекло. Встав между камнем и "капюшоном", шофёр невольно прервал этот процесс. Рубин упал вниз и закатился под переднее сидение, проплавив себе гнездо. Подбежавший охранник и водитель некоторое время находились в салоне, пытаясь оказать девушке помощь. А затем быстро уехали. Вероятно в больницу. "Капюшону" не хватило нескольких секунд. Если бы камень прорвал стекло, то водителя, наверное, прожгло бы, насквозь.

Закончив мыться и переодевшись, Герон подошёл к фигурке и потрогал её. Тёплая и бархатная поверхность, больше похожая на тело человека, чем на камень, светилась мягким, мерцающим светом. Он уже решил, что будет делать дальше. Герон спрятал бриллиант в капсулу, где лежала пленка, и завернул её вместе со статуэткой в полотенце. Быстро написал записку отцу, в которой просил спрятать всё это подальше, обещая, что при встрече всё ему объяснит. Он собрался уже выкинуть грязную одежду в мусоропровод, но подумал, что лучше будет избавиться от неё в другом районе города. Поэтому он разложил все вещи в пакеты и вышел на улицу.

"Лишь бы меня сейчас Борк не достал. Мне нужно ещё минут двадцать".

Машина в этот момент и помогала ему и мешала. Когда обнаружится, что она исчезла со стоянки, то за ней начнёт гоняться вся полиция города. Не доезжая до почтового отделения, Герон остановил машину у тротуара, рядом с мусорной урной. Выкинув грязную одежду, он схватил пакет со статуэткой и побежал в здание. Отдел почтовых пересылок относился к службе сервиса и работал круглосуточно, как аэропорт или вокзал. В любое время суток здесь находился дежурный, который мог принять на отправку бандероль, посылку или телеграмму. Свёрток Герона упаковали в коробку из плотного картона, написали на ней "осторожно - стекло", и через пять минут он уже бежал к машине, чувствуя, что остались считанные минуты. Он спешил как можно дальше удалиться от этого места.
Выбравшись на центральную магистраль города, Герон не проехал и двух километров, как его обогнала патрульная машина, приказывая остановиться. Полицейский потребовал, чтобы он вышел из машины и положил руки на капот. Обыскав Герона и машину, он проверил документы и связался с кем-то по рации. Возвращая документы после проверки, полицейский сказал:

— Извините, маста Мелвин. Мы думали, что вашу машину угнали.

— Почему вы так решили,- спросил Герон.
— Нам сообщили из "Шарлея", что ваша машина пропала со стоянки.

— Она не пропала. Я на ней оттуда уехал. А кто же вам такое сообщил?- почти издеваясь, спросил он.
— Я не могу вам этого сказать,- замявшись, ответил полицейский.

— В таком случае, передайте этому шутнику, что в следующий раз я на него в суд подам!- Герон хлопнул дверцей и поехал в редакцию.
Едва он вошел в кабинет редактора, как тот подскочил в своём кресле и заорал:

— Гера, что случилось? Куда ты пропал? Полиция и спасатели уже три часа ищут твой обгоревший труп!

— Можешь считать, что мой труп нашел ты,- Герон сел в кресло и рассказал Симону про взрыв и канализацию.
— А из машины ты, конечно, не мог мне позвонить?
— Симон, я вернулся с того света, и поверь мне, дорога была не из лёгких. Кроме своих родителей, я никого не вспоминал.

— Говоришь, что два часа был в канализации, а одежда-то у тебя с иголочки!
— А тебе бы хотелось, чтобы я, весь испачканный нечистотами ворвался к тебе в кабинет и развалился на твоём кресле? Нет, ну ты явный мазохист!

— Ты там что-нибудь фотографировал?- подозрительно и напряжённо спросил Симон.

— Чёрт!! Я совсем забыл о фотоаппарате. Наверно я обронил его, когда летел в колодец. Жаль, хорошая была камера!

— Вот и чудесно, что потерял. И не смей покупать другой фотоаппарат!

— Какой ты всё же злой и чёрствый человек! Радуешься чужому горю, как собственному дню рождения.

— Ему я тоже давно уже не радуюсь,- вздохнув, ответил редактор.- О пожаре что-нибудь напишешь?

— Что ты хочешь, чтобы я написал? Собственный некролог или о том, как прекрасно ползать в потёмках по нашей канализации?

Симон захохотал, видимо представив себе эту ситуацию.
— А что, ты теперь знаменитость. Единственный наш сотрудник, который побывал в прямой кишке города! И причёска у тебя подходящая.

Герон оглянулся на зеркало.
— Хотел бы я посмотреть, в каком бы виде ты вылез оттуда. Хотя, что я говорю. Ты бы туда даже не влез!
— Теперь я вижу, что ты в полной боевой готовности. Хочешь продолжить свой подвиг? В больницу поступили пострадавшие на пожаре. Возьми у кого-нибудь интервью и может, ещё успеешь сдать статью в набор. Если только тебя самого в больницу не положат,- сказал Симон, глядя на его руки.

Герон вспомнил того пожарника, с которым они стояли у колодца.

"Надо узнать, что случилось с ним",- подумал он, а вслух сказал:

— Хорошо, я это сделаю, но с завтрашнего дня беру недельный отпуск. Поеду на природу зализывать раны и отращивать волосы.

— Зачем они тебе нужны?- Симон погладил свою лысину.- От них только перхоть и больше ничего.
— Они сегодня спасли мою голову от ожога. А вот с твоей причёской я давно бы уже лежал в больнице,- ответил Герон, выходя в коридор.

В гараже он взял другую машину. Дежурный, отдавая ключи, угрюмо посмотрел на него и спросил:

— Надеюсь, эту машину вы вернёте в нормальном состоянии?

— А что случилось с той?- наивно спросил Герон.

— Это теперь не машина, а общественный туалет. И даже хуже!

— А знаете, я тоже заметил, что в ней не хватает туалетной бумаги.

В больнице он сразу направился в ожоговое отделение. Поговорив с дежурной медсестрой и получив разрешение, Герон накинул на плечи халат и пошёл разыскивать своего знакомого пожарника. Тот лежал на койке с забинтованной головой и руками. Увидев Герона, он приподнялся на локтях.

— Вы живы?!- удивлённо спросил пожарник.
Герон взял стул и сел рядом с больным.
— Сотрудники нашей газеты в огне не тонут и в воде не горят. Э-э-э,- он помотал головой,- то есть наоборот!
Больной откинулся на подушку. Глаза его смеялись.
— Весёлый вы человек. Я рад, что вы спаслись. Но как?
— Я прыгнул в колодец, решив лучше ходить со сломанными ногами, чем вообще не ходить. А что было с вами?

— А я упал на землю и закатился под машину. Это меня и спасло. Вот только немного поджарился.
— Я тоже рад, что вы остались в живых. И прошу вас, когда в следующий раз к вам подойдёт такой разгильдяй как я - гоните его в шею!

— Я так и сделаю,- смеясь, ответил пожарник.
Поговорив с ним, ещё несколько минут, Герон попрощался и вышел в коридор. У дежурной он узнал, сколько поступило с пожара пострадавших, в каком они состоянии и прочие детали. Теперь можно было возвращаться в редакцию. Неожиданно кто-то хлопнул его по плечу. Обернувшись, он увидел знакомого журналиста, работавшего в газете светской хроники.

— Ты ли это, Гера? Я тебя сразу и не признал. Что это у тебя на голове?

— Люк, ты совсем отстал от жизни. Это последний писк моды. Мне его сотворили в салоне красоты. Ты упадёшь в обморок, если я тебе скажу, чего мне это стоило!
Люк ещё раз оглядел его голову со всех сторон.
— А я думаю, ты хотел испечь праздничный пирог и засунул свою голову в духовку!

— С такой причёской завтра будет полгорода ходить,- убеждённо сказал Герон.- Ну ладно, ты то здесь кого высматриваешь? Может, обгорел какой-нибудь миллионер, вытаскивая свою машину из огня?

— Мне шепнули,- сказал Люк, понизив голос,- что здесь лежит Фриза Корвелл. Я уже два часа пытаюсь к ней пробиться и что-нибудь узнать. У тебя случайно нет идеи, как мне туда попасть?

— Загримируйся под медсестру. Ты же мастер на такие штуки.

— В коридоре стоит охрана. Проверяет и ощупывает каждого, кто туда входит. Боюсь, что я не пройду проверку.
— А что с ней случилось?- спросил Герон.
— Я бы много сейчас отдал, чтобы это узнать,- вздохнул Люк.

— Ну, тогда удачной тебе охоты,- прощаясь, сказал Герон.

"Значит, Фриза выжила, и сыщики не должны слишком долго сидеть у меня на хвосте!"

Вернувшись в редакцию, он быстро набросал статью о пожаре. И, отдавая её Симону, сверху положил записку.
"Фриза лежит в ожоговом отделении".
А вслух произнёс:
— С завтрашнего дня я умер на целую неделю.
— Да, конечно,- ответил Симон, читая записку,- но поезжай на служебной машине. Может, мне всё же придётся тебя вызвать. Обстоятельства всегда выше человека.

— Симон, с тобой даже умереть по-человечески нельзя!
Редактор отмахнулся от него, выгоняя из кабинета.
Дома Герон ещё раз принял душ и переоделся. Наполнив большой бокал красным вином, он подошёл к открытому окну. С тёмного неба на него смотрели два бледно-жёлтых круга, похожие на глаза ночного, хищного зверя. Неразлучные Близнецы вышли на своё дежурство. В этом полушарии на планете Дагона наступила ночь.


evkosen