'Ребёнок Дом Человек' Рассказы на сайте писателей

История появления Ребёнка Дома Челвоека.
Это произошло Рассветном Царстве. В северной провинции, где работала Северная Башня Некромантии.
Неподалёку от самого изголовья Драконьего Каньона, который простирался посередине через всю тогдашнюю карту провинции, напоминал очертаниями краёв длиннющего китайского безкрылого дракона и был очень глубоким, таким, что в некоторых местах даже нельзя было увидеть земли, одну лишь чёрную бездну, стоял домик одной семьи. То была семья отшельников, они ушли из укреплённого города, расположенного южнее по большой дороге.
Семья эта была небольшая. Хотя вообще в городе у них было много родственников, но сюда естественно все не пришли. А жили здесь отец Адольф, матушка Тамара, дед Анатолий и сын Бенедикт, когда они только перебрались сюда была ещё жена деда - бабка, но она недавно погибла. Было по этому поводу много терзаний, бабка ведь была хорошей,но её похоронили и сердца семейных притихли по этому поводу.
Так получилось, что дом они поставили в таком месте, где часто ходили разные путешественники, торговцы, разбойники и путники. Ведь это был излюбленный их путь, поскольку через каньон перебраться было либо никак либо очень уж тяжко или накладно, так зачем тогда через него перебираться, если есть путь через прекрасную равнину? Равнина находилась над началом Драконьего Каньона и вела из восточной части провинции в западную, как раз практически перед выходом с равнины и был расположен дом, где жила семья. Одинокий на многие километры вокруг, идеальное место, чтобы после долгой дороги по пустынным землям пополнить запасы, отдохнуть, набраться сил.
Кроме того, семейные за то время, что жили здесь уже приноровились к такому ходу дел и организовали из своего дома что-то вроде постоялого двора. Дом был двухэтажным, деревянным естественно, широким. Между первым и вторым этажами были пристроены отцом, который был неплохим инженером, две механические руки, которые защищали дом от разбойницов. На втором этаже было много комнат, так как он появился не сразу, его достроили уже когда решили устроить гостиницу и надо было размещать где-то усталых путников с пути. Ещё семейные возделывали поле, где росли у них разные овощи и культуры, из которых они пекли хлеб и делали разные кушанья для гостей. Вобщем дело было налажено хорошо, всё делалось неторопливо, без спешки, размеренно, поэтому хорошо получалось. Кроме того опытные путешественники уже знали, что здесь можно передохнуть. Иногда кто-то из семейных ездил в город за покупками, когда что-то было нужно или даже продавать свои продукты, когда там открывалась ярморка. А вобщем так деньги которые им платили постояльцы тратить было некуда и скопилось их очень много, вобщем семья стала богатой.
Это богатство им не было нужно. Все были рады жить так, как жили всегда, потихоньку, трудиться, помогать странникам. Что ещё нужно простым добрым людям?
И так могла бы закончиться эта история. Но тогда не было бы смысла её рассказывать, разве что пособием, как устроить свою жизнь счастливо и размеренно. Но у неё есть продолжение.
Оно начинается с того, что мальчику исполнилось уже тринадцать лет, уже во всех делах по постоялому двору он был прекрасным помошником, обрабатывал поле, умел хорошо готовить, был правда необщителен и не любил говорить с гостями.
В этот же год случилось знаменитое вторжение Закатной Империи и её зла, несущего тьму и разливаюшего по небесам кляксы мрака и заката, которые холодным страхом прокатывались по венам людей и завораживали воображение самым отрицательным образом, в Рассветную. Зло распространялось довольно медленно от портала, но уже через пару месяцев постояльцев стало приходить всё меньше, а через полгода, вообще перестали появляться какие-либо люди.
Это взволновало всю семью, появилось много неизвестности в головах. Почему люди больше не приходят? Почему никто не путешествует через равнину? Может быть между половинами провинции завязалась война? Или появился другой путь через Драконий Каньон? Или этот путь через равнину чем-нибудь преградило?
"А ведь если это война, мы окажемся как раз на самом стыке!" - бурчал дед иногда, писсимистично.
А через месяц, как люди перестали появляться небо в один из дней заволокли чёрные тучи пепла, какие то странные тучи, которые распространялись странным образом, такого не видали семейные ни в жизни. Сначала из уже существующих туч по синему небу текла какая то чёрная масса щупальцами, расплетаясь словно паутина и затмевало основной свет, за этой чёрной паутиной тянулась пепельная масса, окончательно закрывая солнечный свет. И так тьма отхватывала куски неба понемногу.
Семейные теперь забеспокоились понастоящему и наметили день поехать в город - узнать, что же происходить.
За день до намеченного дня, дед Анатолий умер, его доканало сердце, которое он заметно ослабил, когда душевно выпивал с гостями. Горя было! Все рыдали, особенно Бенедикт, ведь дедушка рассказывал столько интересных и захватывающих историй, что был просто незаменим, особенно его харизматичность и умение рассказывать, не столько, сколько сами истории, которые он мог рассказывать хоть по сто раз, но каждый раз было одинакого интересно слушать.
На следующий день в намеченное время отец Адольф отправился в город на своём белом верном коне. Когда отъехал отец уже далеко от дома, а матушка перестала махать ему платочком в след и вошла внутрь, села рядом с сыном и стала его успокаивать:
- Не волнуйся, не серчай Бенедиктушка, дедушке там на небесах будет хорошо, он там с бабушкой наконец встретится - всхлипывая говорила она.
- На таком небе уж, матушка? - грустно глядя в окно на чёрное пыльное небо подытожил сын.
Мать в ответ лишь промолчала и на её глаза навернулись слёзы. Эта смерть сделал Бенедикта грустным и печальным больше всего, что раньше присходила, и Тамара не знала что делать, чтобы как то ослабить его скорбь, ведь она тоже не меньше скорбила по деду.
Вдруг тишину, которая затянулсь было уже, прирвал громкий прырывистый стук в дверь, будто чем то зелезным. Только матушка собиралсь открыть, как она сама распахнулась сильным ударом ноги.
На пороге стоял страшный человек. А может и не человек. Небо было заволочено чёрной вязкой, тянщейся всё дальше и дальше паутиной, на фоне неба и освещённой мутным светом земли, не дающей более плодов и излучающей пары, которых не было ещё несколько минуту назад, когда муж уезжал. От ног странника тоже исходил пар, будто они прожигали землю и она дымилась.
Сам он был одет в чёрно-серый грязный балахон - плащ. Этот балахон свисал с его тела, будто был больше на несколько размеров, сисал где-то обрывками, а где-то ровными краями. Сзади его полы волочились по земле метра на два, словно в одежде какого-нибудь патриарха, а может он и был патриархом, патриархом растления, разорения, чумы и смерти. Ноги был одеты в тяжёлые подкованные железом боты, которые сильно били по земле стальным треском когда он ходил. Всё выше закрывал балахон. Кисти рук были одеты в чёрные козаные перчатки сквозь которые проступали кости пальцев, будто они были так худы, но сила их была словно бы сделаны из стали. Голову скрывал капюшон, сильно пышный и затмевающий всё лицо, но видно было, что волосы его белые, очень длинные и пышные волочились по спине аж до поясницы, это прослеживалось по выпуклости на балахоне сзади. Изо рта его вырывались клубы дыма и улетали куда то быстро, как будто он стоял в лютый мороз на ветру, а глаза светили из темноты серебрянным ледяным светом, прямо как две фары. Под полами балахона сзади было что-то ещё, наверно хвост, но он был незаметен.
Вставшая мать, от вида такого гостя присела обратно, едва не свалившись, а Бенедикт словно примёрз к лавке. Существо подошло, не закрывая за собой дверей, и село между матерью и сыном, как будто так было надо. Бенедикт в тот момент чувствовал сильный холод, которым повеяло от гостя, сильно и мощно, будто от громадного куска льда. Но холода даже не ледяного, потому что ледяной холод был влажным, но металлического, потому что этот холод был сухим и жостким, как холод тела мертвеца.
Гость повернулся и посмотрел прямиком в глаза и через глаза в душу Бенединту, в этот момент из глаз гостя вырвался лучь тайной небывалой для этого мира губительной энергии, которая была только в Закатном Царстве, которая проникала в душу и оскверняла её и вынимала, осушая тело и порабощая его.
Началась самая главная борьба мальчика. В его голове носилось: "От этого человека так веет холодом, мне так холодно, так не может морозить от обычного человека, даже если он только что пришёл с улицы, когда там зима. Он что-то пытаеся сделать со мной, зачем он смотрит так?! - уже панически думал он. - Я не позволю сделать ему ничего со мной и с моей матушкой, ради бабушки и дедушки, я не дам ему! - уже что-то мальчишеское, вроде жажды преключений и природной ярости, заиграло в нём." Но что мог сделать мальчик против опытного в некромантии гуля, который всю жизнь обучался в тёмных традициях своего народа и особой закатной магии? Ничего.
Когда отец вернулся с вестями о восстании он вошёл в распахнутую дверь и уведел жену с сыном, сидящих рядом на лавочке, на лице которых были ужасные гримасы мучений и смерти, отец Адольф увидел это, коснулся их холодных тел и спятил. Он стал носиться по дому и кричать, словно бешеный: "Боже, за что? За что?!" Колотил стену и пол руками, ногами, билься головой, сдирал с себя кожу.
Подготовивший ритуал гуль вернулся на крики и забрал душу отца, он упал замертво на вотором этаже с таким же диким страхом на лице, ибо, как и жена и сын, узрел лик гуля. Так вся семья была уничтожена тьмой, которая вошла в Рассветное Царство через портал, открытый чудовищем Люцием.
Но это не конец. Дело в том, что часть души сохранилась у сына, потому что его дед и бабка стояли стеной с того света за него и эта часть души ждала куда ей направиться, не в мёртвоё же своё тело. И вот подвернулась удача. Гуль совершил ритуал и призвал поток ветров некромантии на эти земли, окрестности дома и сам дом, чтобы испортить земли окончательно. В такие моменты, когда появляется ветер некромантии, с душами и находящимися рядом объектами всегда происходят непредсказуемые вещи. И этот раз был не исключением. Душа нашла новое место - дом.
Гуль ушёл дальше, а Ребёнок Дом Человек остался стоять здесь, всё ещё на единственной границе между востоком и западом северной провинции. У дома остались руки, поэтому он теперь защищал эту границу от слуг тьмы, но больше гулей не проходило здесь.
А тот гуль, что убил его и его семью забрал отца и мать в качестве зомби с собой. И теперь душа мальчика Бенедикта мучалась в деревянных стенах дома, мечтая найти этого гуля, отомстить ему, и увидеть отца и мать и забрать их у него. Или, если это невозможно, уже поскорее отправиться на небо и отдохнуть от терзаний и мук земной жизни.
Так и стоял Ребёнок Дом Человек и ждал своего часа.

baron